Автор книги, профессор, преподаватель политической теории и межэтнических отношений в Амстердамском университете Майндерт Феннема рассказывает об успехе политика сделавшего ставку на антиисламизм.

(на фото Герт Вилдерс, публицист-политик, выпустивший недавно биографию под названием "Герт Вилдерс. Ученик волшебника")

Рецензенты быстро охарактеризовали вышедшую из-под пера профессора Майндерта Феннемы биографию как "написанную без ненависти", возможно, потому, что автор непредвзято рассматривает Хеерта Вилдерса с научной точки зрения, как социальное явление.

Феномен Вилдерса возник как ответ на глухую к диалогу политкорректность конца прошлого века, когда у противников миграционной политики не осталось возможностей для высказывания и, тем более, волеизъявления. В 90-е годы тему миграции и интеграции ставил на повестку дня тогдашний лидер Народной партии за свободу и демократию (VVD) Фритс Болкестайн, однако этот крупный голландский политик, которого Феннема в своей книге именует "волшебником" или "колдуном", вскоре занял пост еврокомиссара в Брюсселе. Затем антиисламскую карту попробовал разыграть эпатажный политик-гей Пим Фортайн, однако он был убит незадолго до выборов 2002 года (кстати, убит коренным голландцем, а не исламским фанатиком).

Во избежание  общественного конфликта, политическая элита решила частично перенять идеи Фортайна, но в гораздо более мягкой форме – иммиграционное законодательство немного "поправело". Именно в эти годы в Народной партии вновь появились политики-антиисламисты: беженка из Сомали Айаан Хирши Али и Герт Вилдерс. После убийства их друга, режиссера Тео ван Гога в 2004 году, обоим этим политикам пришлось уйти в подполье. Хирши Али вскоре уехала в США, а Вилдерс покинул Народную партию и создал собственное политическое движение. Он успешно выступил уже на выборах 2006-го года, получив 9 мест в парламенте, а в 2010-м собрал целых 24 мандата – по оценке Феннемы, потому, что партии правого толка так и не восстановили доверие к ним наиболее радикально настроенных избирателей. При этом Вилдерса, по словам Феннема, нельзя назвать ультраправым политиком:

Он начинал свою политическую карьеру в либеральной Народной партии. Ему чужды такие ультраправые убеждения как антисемитизм и антиамериканизм. Он также защищает права женщин и гомосексуалистов. Ислам он видит как основную угрозу правам женщин и гомосексуалистов и, в целом, как угрозу западной цивилизации. В двух словах я охарактеризовал бы Вилдерса как антиисламиста или политика-противника миграции.

– Вы упомянули, что Вилдерс – не антисемит. Однако разве антиисламизм сегодня – это не то же самое, что антисемитизм в середине прошлого века?

– Это сравнение правомерно. Я предлагаю и другую историческую параллель – что современное движение против ислама напоминает радикальные антикоммунистические движения прошлых лет, а проповедники ислама и исламистские государства сегодня в мире играют ту же роль, которую раньше играли проповедники коммунизма и коммунистические страны.

– То есть Вилдерс – это современный Джозеф Маккарти?

– Совершенно верно. Сорок лет назад многим казалось, что основная угроза цивилизации – это коммунисты, как за рубежом, так и среди нас. Некоторые коммунистические страны финансировали компартии в западных странах, и даже подрывную деятельность – во всяком случае, в глазах противников коммунизма. Сегодня Вилдерс призывает проводить против исламистских государств ту же политику, что во время холодной войны проводилась против Советского Союза, – как против опасных, варварских, экспансионистских режимов, которые хотят поставить Запад на колени.

– Вы хотите сказать, что исламскую идеологию ожидает такой же кризис, как и коммунистическую?

– На эту тему интересно пофантазировать, если понимать под исламом новую коммунистическую идеологию – антиамериканскую, антикапиталистическую, с претензией на новую мораль взамен упаднической западной морали. Эта параллель очень убедительна, в равной мере, как и ряд очевидных параллелей между современным антиисламизмом и антисемитизмом века XX.

– Итак, Вилдерс стал катализатором долгожданного диалога о миграции, однако сам он на диалог идет неохотно, либеральным и левым журналистам интервью не дает, и даже вам в его биографии пришлось придумывать фиктивные диалоги со своим персонажем. На текущем судебном процессе по обвинению в разжигании межрелигиозной ненависти и дискриминации мусульман Вилдерс хранит молчание. Его участие в правительстве также условно – партия Вилдерса не получила министерских портфелей. И, тем не менее, политическое влияние Вилдерса возросло. Что это означает для зарубежных стран, для России?

– С большой долей вероятности можно предположить, что под влиянием Вилдерса международная политика Нидерландов станет больше походить на российскую международную политику.

– Звучит малообнадеживающе.

– Это зависит от того, какая у вас фамилия. Можно ожидать, что международная политика станет еще более реалистичной, с упором на национальные интересы. В Восточной Европе Вилдерс поддерживает связь в основном с политиками крайне правого толка и националистических убеждений.

– Чем вы можете объяснить то, что российский обыватель нередко приветствует высказывания Вилдерса?

– Меня нисколько не удивляет то, что россияне выступают с положительной оценкой Вилдерса. Я могу себе представить, что многие из них, кого интересует международная политика, раздражены тем, как западные страны распекают Россию за внешнеполитический национализм и внутриполитическую ксенофобию. Такие люди рады, когда и в Западной Европе кто-то приходит к выводу, что границы нельзя держать открытыми, что нельзя продолжать уступать требованиям и насилию со стороны мусульман.

– Ожидает ли нас дальнейшая эскалация конфликта?

– Боюсь, что да. В Нидерландах сейчас имеет место мирная конфронтация, нет никаких признаков того, что Вилдерс собирается добиваться своих целей с помощью насилия. Однако движение, основанное на убеждении, что коренное зло в мире – это ислам, хотя и попробует ограничить насилие в своей стране, вряд ли будет активно выступать с осуждением случаев насилия против иммигрантов в России, например. Вот в чем серьезная проблема: в международном масштабе движение против иностранных мигрантов – перспектива малоприятная.

– Что должно произойти, чтобы эту перспективу предотвратить?

– На мой взгляд, нужно не столько бороться с самим Вилдерсом, сколько неусыпно охранять границы правового государства. Важно бороться за то, чтобы каких бы взглядов ни придерживался человек, ему не угрожала бы расправа. Насколько мне известно, в России спецслужбы убивают неугодных, в том числе и журналистов. Я ожидаю, что российские власти будут использовать антиисламские настроения, чтобы оправдать собственные беззаконные деяния или скрыть их. Однако такой политик, как Вилдерс, подобную практику российских властей вряд ли поддержит.