1 апреля 2011 года в Новом Уренгое, на конференции, посвящённой профилактике экстремизма, мною было сделано заявление, в свете которого на меня обрушился шквал критики и неоднозначных заявлений в СМИ. Хочу заметить, что все участвующие в конференции правильно поняли суть мною заявленного, но впоследствии, отдельные заинтересованные лица,  стали интерпретировать сказанное, трактуя мои слова так, как выгодно именно им, в целях повышения своей значимости и необходимости своей работы. Меня объявили чуть ли не пособником ваххабитского ислама, что конечно же далеко от действительности.

В заявлении Совета Улемов Российской ассоциации исламского согласия сказано, что я сообщил, что «эпоха татарского Ислама и татарских мулл прошла», председатель исполкома этой же организации Муххамедгали Хузин пишет, что я заявил «эра татарского Ислама, религия татарских мулл закончилась», неправда ли нарастающая радикальность моего заявления прослеживается по нарастающей? Уважаемые «богословы» пытаются навязать всем читателям мнение, что я полностью сдался, и однозначно намекнули на возможную подноготную продажности, приводя в пример свой личный опыт попыток подкупа со стороны радикальных группировок.

В действительности, моё заявление было сделано в свете высказывания М.Хузина, который заявил, что не считает приемлемым оппонировать экстремизму и его идеологам в интернете. А как тогда уважаемый Мухаммедгали предлагает бороться с экстремизмом нам, религиозным деятелям? Мы не силовики, и все наши действия должны быть основаны на проповеди и диалоге умеренности ислама, основанного на мазхабе Абу Ханифа. Халиф Али сказал, что следует распространять ислам на доступном для людей уровне и на понятном для них языке. Основываясь на этом, мы должны сделать вывод о том, что общаться с прихожанами надо в приемлемой для них плоскости, и в понятном для них понимании изложения религиозной истинны. Если во всех российских мечетях за пределами Башкирии и Татарстана прихожан этих двух, исконно традиционных исламских национальностей, насчитывается не более 20%, то к чему тогда приглашать татарского имама для проповеди ислама в среде чеченцев, ингушей и аварцев? Среди этих национальностей достаточно достойных имамов, исповедующий умеренный российский ислам, и именно эти имамы, как никто другой лучше сумеют донести истину до своих земляков.

Что же касательно самого Нового Уренгоя, и нарастающей в интернете паники вокруг того, что в этом городе действует чуть ли не «ваххабитский лагерь по идеологической подготовке боевиков», то хочу заметить, что всем известно, что эти претензии не относятся к организациям, входящим в состав ЦДУМ, а руководство организации попавшей под шквал критики в их адрес, не имеет отношения к обвинениям в распространении экстремистской идеологии, и получила этот ярлык благодаря нескольким своим прихожанам, работающим в городе вахтовым методом.

Происшествия на территории города с участием представителей молодёжи Северного Кавказа, вообще ни имеют не религиозной не национальной подоплёки, а  произошли на основании уголовно криминальных разборок.

Муссирование же самой темы ваххабизма в Новом Уренгое нацелено на то, чтобы склонить определённый круг лиц к мнению, что распространение влияния РАИС необходимо по всей России, в том числе и в Ямало-Ненецком автономном округе. Мне известны факты принадлежности экстремистских идеологов и уничтоженных боевиков к мечетям во многих районах и регионах нашей страны, в том числе и Башкирии, Татарстана и даже подконтрольного Хузину Пермского края. И у меня хватает совести не обвинять Мухаммедгали в ваххабизме на основании того что у него в крае, по его же собственным заявлениям, действует экстремистские идеологи, например в деревне Седяш. Но в отличие от Мухаммедгали Хузина, мы используем в нашей профилактике и противодействии диалог, насколько эффективен он, судить уж точно не нам с ним, но то что он бесспорно необходим, является не только моим личным мнением, а его разделяют многие российские политики и эксперты, к которым относятся и участвующий в выше указанной конференции руководитель рабочей группы по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе господин Шевченко, являющийся признанным экспертом в этом вопросе. Я говорю не о диалоге с террористами и бандитами, а о диалоге с теми религиозными деятелями, которые хоть и не разделяют наших с Мухаммедгали взглядов на традиционный ислам, но являются той умеренной идеологической силой, способной повлиять на экстремистские настроения в среде радикально настроенной молодёжи.