В истории некоторых стран бывали периоды, когда убийства людей по политическому или фракционному признаку становились обычным делом – Россия в начале 20 века, Германия и ее соседи в начале 30-х годов 20 века. Это неизменно становилось предвестником краха правового и политического порядка и длительных испытаний для целого народа. А с убийством Шахбаза Бхатти, министра по делам меньшинств Пакистана, эта страна шагнула вниз по этой разрушительной дороге.

Тем, кто в действительности поддерживает подобные зверства, бесполезно что-либо говорить. Они живут в мире фантазий, проникнутом параноидальными устремлениями. В то время как многочисленные отклики шокированных мусульман в этой и других странах расставляют все точки над «i», действия этих людей подрывают рациональную кораническую этику.

Но тем, кто признает ужасающие события, происходящие в стране – пакистанскому большинству, избравшему правительство, которое несмотря на все свои огромные недостатки, обещало противостоять экстремизму, - им мы должны с уверенностью сказать, «не думайте, что с этим можно смириться или как-то разобраться».

Правительство Пакистана и подавляющее большинство населения страны по сути стали жертвами шантажа. Широко распространенное и глубокое желание превратить Пакистан в то, что изначально из него планировалось – чтобы всем была гарантирована свобода, и чтобы законы, которыми легче всего злоупотребить, пересматривались, - по сути оказалось парализовано угрозой расправы.

Дело о святотатстве пакистанской христианки Асии Нурин, так часто всплывающее в различных дебатах в последние месяцы, и убийство губернатора Пенджаба Салмана Тасира прояснили донельзя, что в Пакистане есть некая прослойка, совершенно не заинтересованная в справедливости и соблюдении закона, озабоченная лишь осуществлением бесчеловечной псевдорелигиозной тирании.

Пакистан был создан Мухаммадом Али Джинной как сознательное мусульманское государство, в котором немусульмане обладали всеми правами, свободами и гарантией безопасности.

В соответствии с лучшими историческими примерами мусульманского управления, в Пакистане было реалистичное и великодушное признание того, что плюралистические и многообразные взгляды никуда не денутся, и что мусульманское государство, точно так же, как христианское или светское, должно обеспечивать права своих меньшинств.

Если готовность государства гарантировать полную безопасность для всевозможных меньшинств есть проверка на политическую зрелость и прочность, то Пакистан в начале своей истории прошел ее. Пренебрежение к этому взгляду, продемонстрированное убийцами Бхатти, - такое же оскорбление в адрес Ислама, как и в адрес христианства в Пакистане.

Что нужно изменить? В Пакистане должны вестись рациональные дебаты, в т.ч. на тему закона о святотатстве, который и является корнем всех зол. А это произойдет только в том случае, если международная мусульманская интеллигенция сможет сформулировать четкое суждение о том, какой уровень оскорбления будет подпадать под закон о святотатстве в Пакистане.

Многие мусульманские мыслители приведены в замешательство так называемыми «исламскими» законами, которые под различными предлогами используются для оправдания убийственных репрессий и издевательств. Их мнения широко известны, но в Пакистане их должны услышать лучше, поскольку именно там возникла такая проблема, как ослабление правильного традиционного ислама популистской безграмотностью современного экстремизма.

Правительство Пакистана должно предоставить убедительные доказательства своего стремления не только противостоять шантажу, но и реалистично оценивать уровень риска, под которым живут меньшинства и люди, поддерживающие их.

Бхатти знал, каковы были его шансы выжить – это становится ясно из записей его выступлений. Его не защитило правительство, которому он отважно служил.

Сколько еще законопослушных, мирных и зачастую глубоко ущемленных в правах христианских сообществ точно так же не защищены своими правительствами? Какие гарантии безопасности им предоставили?

Защита различного рода меньшинств – лакмусовая бумажка для измерения моральной легитимности правительства, и эта защита должна быть встроена в современную сущность Пакистана как исламского государства с гражданским признанием немусульман. Многих тревожит будущее Пакистана по ряду стратегических причин. Но те из нас, кто любит Пакистан и его народ, беспокоятся не только за его политическую стабильность, но и за душевную.

Сердце разбивается, когда видишь, как те, кого мы считаем друзьями, живут запуганные под угрозой принуждения к предательству самих себя. Такого допускать нельзя. Они должны знать о поддержке христиан и других людей за пределами Пакистана.

Бхатти умер как мученик – я уточню – не просто за свою христианскую веру, а за общее видение, разделяемое пакистанскими христианами и мусульманами. Когда в прошлом году в Лондоне мы с ним разговаривали, он прекрасно представлял себе все риски, с которыми имеет дело. Но он не позволял себе ни на минуту отклониться от своей приверженности всеобщей справедливости.

Тот факт, что в политической культуре Пакистана вырос такой отважный и целеустремленный человек, сам по себе говорит о способности этой культуры поддерживать такое видение живым и актуальным. А это – один из немногих настоящих проблесков надежды в ситуации, когда углубляющаяся трагедия требует и молитвы, и действия.