Не так давно в Центральном историческом архиве Москвы мне довелось ознакомиться с интересным документом, который имеет непосредственное отношение к истории мусульманской общины российской столицы. Речь идет о деле, возникшем в 1805 году вследствие просьбы муфтия Мухаммед-Джана Хусаина разрешить построить мечеть в Татарской слободе Москвы. Поясню: в тот период мусульмане-москвичи уже несколько десятилетий как не имели собственной мечети, которая была ликвидирована после эпидемии чумы 1771–1773 гг.

Генерал-губернатор Москвы, к которому была обращена просьба муфтия, запросил мнение по вопросу строительства мечети двух лиц. Первым был оберполицмейстер А. Д. Балашов, который отрапортовал: «По предварительному разведыванию моему без огласки и выводимому из того соображению считаю, что заведение здесь... Магометанского молитвенного дома в жителях города сего неприятного влияния последовать не предвидится, кои уже преобвыкают вникать в правила терпимости всех исповеданий». Мнение второго лица было несравненно более категоричным и решительным. «Устроение Татарской мечети в сей столице может во всех произвести неудовольствие и соблазн», — написал в ответ митрополит Московский Платон. Именно эта позиция оказала решающее воздействие на московского градоначальника, несмотря на благожелательное отношение к идее о построении мечети со стороны чиновников среднего ранга. В результате губернатор решил дело оставить «без действия» и мусульмане Татарской слободы еще надолго остались без мечети. Но сегодня мы поговорим на тему, насколько соответствовали истине слова митрополита Платона, что «царствующий град Москва... отвратителен к магометанской религии».

 В одном из предыдущих номеров газеты «Ислам минбаре» я уже писал о том, что в центре Москвы в период Золотой Орды существовала официальная резиденция ханских послов — Ханский двор. Благодаря кропотливому исследованию вопроса достоверно известно, где он находился. Об этом свидетельствует, в частности, история Чудова монастыря, построенного по инициативе митрополита Алексия. Алексий, глава Русской церкви в 1354–1378 гг., являлся одним из выдающихся религиозно-политических деятелей растущего Московского государства; ему принадлежит решающая роль в деле получения московским князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским) ханского ярлыка на великое княжение в соперничестве с нижегородским князем. Митрополит Алексий обладал значительным авторитетом и в ордынской столице; ему принадлежит заслуга исцеления супруги хана Джанибека (правил в 1342–1357 гг.) Тайдулы в 1357 году. Благодарная ханша решила отблагодарить митрополита, подарив ему землю внутри кремля — «двор ханских послов». «Пользуясь милостию хана... св. Алексий избрал это место для своего монастыря и устроил здесь в 1365 г. церковь».

 Речь идет о Чудовом монастыре на Царской (Ивановской) площади кремля. Эта местность называется в литературе так: «Татарский конюшенный двор, где ведались дела по сбору дани», «Ханский двор», «Царевъ Ордынский Посольский дворъ», «двор для послов из Золотой Орды», «Татарский двор, принадлежавший московским баскакам». Месторасположение Ханского двора хорошо соотносится с находкой в 1939 г. здесь серебряных золотоордынских монет, чеканенных во время правления ханов Джанибека, Бердибека и Хизра.

 Когда возникла эта резиденция и почему в кремле? Историки выдвигают такую гипотезу: «Калита в первой половине XIV в. поставил ханский и боярские дворы» (Сытин П. В.). Эта же версия косвенно прочитывается из схемы И. А. Голубцова в многотомном издании сталинской эпохи «История Москвы»; подпись к ней гласит: «Татарский двор при Иване Калите... сер. XIV в.». Действительно, московский князь Иван Калита был чрезвычайно тесно связан с Золотой Ордой. Его возвышение произошло в результате того, что он помог ханским войскам разгромить антитатарское восстание в Твери в 1327 г. Возможно, что Ханский двор возник вследствие хороших взаимоотношений Ивана Калиты с ханом Узбеком, от которого он и получил в 1331 г. ярлык на великое княжение. При этом обратим внимание на одно возникающее противоречие: баскачество как система сбора налогов сошло на нет как раз при Калите, так что в этом случае резиденцию ордынских послов неуместно было бы называть «двором баскаков».

 Следовательно, Ханский двор возник до княжения Ивана Калиты. Москва становится центром автономного княжества, приобретя соответствующие административные функции, на рубеже XIII–XIV вв. Ее становление в качестве самостоятельного образования происходит при военной и политической помощи высокопоставленных ордынцев, тесно связанных с ханской семьей (как, например, брат хана Тохты Тудан в 1290 х гг.). Предположительно, именно тогда гости из Золотой Орды приобрели место, ставшее впоследствии их постоянной резиденцией.

 Обратим внимание, что Царская площадь в то время не входила в черту кремля: границы кремля расширились в северо-восточном направлении лишь в первой половине XIV века. Таким образом, татары отнюдь не являлись незваными гостями в Москве (между прочим, границы кремля на тот период как раз и были границами города Москвы). Они пришли для оказания военной помощи московским князьям, которые враждовали с князьями из других русских областей, и поселились за границами города. И лишь в силу того, что благодаря этой поддержке Москва стала быстро набирать экономический и политический вес, границы города стали расширяться и включили в свой состав земли, где находился Ханский двор.

 В условиях симбиоза элементов великокняжеского (т. е. русского) и ханского (т. е. — татарского, или мусульманского) правления на Руси и татары, и русские одинаково чувствовали себя хозяевами Москвы и Московского государства. Читатель вправе возразить: но, может, татары навязывали свои религиозные или национальные обычаи русскому населению? Никаких доказательств этому нет и быть не может. Ведь если бы ордынцы навязывали местному населению исламскую религию, большинство российских граждан сегодня были бы мусульманами! Напротив, они проявляли невиданную доселе в Европе религиозную терпимость — например, устроив в столице Золотой Орды городе Сарае первую русскую православную епархию. Это событие произошло ровно 750 лет назад при первом хане-мусульманине — Берке. После переноса Сарайской кафедры на Крутицкое подворье в Москву ее глава носит титул митрополита Крутицкого и Коломенского, и хотя Крутицкая епархия давно упразднена, высокий статус этого иерарха сохранился до сих пор (митрополит Крутицкий автоматически является патриаршим наместником, а в период междупатриаршества вступает в управление Московской епархией).

 Есть и еще немало символизма в исследуемой теме. Понятно, что именно на Ханском дворе после его вхождения в состав кремля рассматривались или утверждались важнейшие политические шаги Московского государства. А что находится на его месте в наши дни? На месте снесенного Чудова монастыря было построено здание Президиума Верховного Совета СССР, а сейчас здесь один из корпусов администрации президента России. Именно здесь президент страны выступает с ежегодным посланием Федеральному собранию!

 Интересно и вот что. Ханский двор был довольно большим по площади, и митрополиту Алексию отдали лишь часть этой посольской резиденции. В целом же Ханский двор существовал в кремле до 1470 х гг., затем на его месте был построен собор Николы Гостунского. Этот собор был разрушен в 1817 году, а ровно через сто лет произошла Октябрьская революция, которая разрушила чуть ли не все храмы по всей стране!

 Наконец, еще одно знаковое событие, связанное с мусульманами, которые жили в кремле. 12 августа 2007 года в Тайницком саду кремля в ходе археологических раскопок была обнаружена берестяная грамота, уникальная во всех отношениях. Она самая большая по количеству слов; одна из двух читаемых берестяных грамот, написанных чернилами; наконец, это первый хозяйственный документ конца XIV из Московского кремля, дошедший до нас в оригинале. Грамота представляет собой перечень имущества Турабия — состоятельного представителя московской знати, выходца из Орды, владельца двора в Московском кремле. Многочисленность принадлежащих ему лошадей указывает на военную службу Турабия и его «молодых людей»: Елбуги, Байрама, Ахмеда.

 Как видим, позднейшие православные иерархи Москвы плохо знали историю своего города — никакого «отвращения» к мусульманам в ордынскую эпоху здесь не наблюдалось и не могло быть по определению. Но мы, слава Богу, в состоянии их поправить и вынести более объективные оценки. Такие, которые полностью соответствуют словам выдающегося русского историка Н. К. Карамзина: «Москва обязана своим величием ханам»!